Красивые штаны. Рассказы и фельетоны (сборник)
Валентин Петрович Катаев
В двадцатые годы прошлого века замечательный русский советский писатель В.Катаев работал в различных периодических изданиях в качестве ...
Юмор и политика
Юмор, комическое, смех окружают нас повсюду: к какой бы сфере отношений мы бы ни обратились, везде встречаем то или иное их проявление. Будь то отношения с членами семьи, коллегами, властью, и даже со случайными встречными в общественном транспорте, мы, так или иначе, встречаем юмор.
Можно сказать, что юмор становится частью повседневной жизни людей, элементом повседневности. Категория повседневности, получившая свое развитие в трудах Э. Гуссерля и А. Шюца, представлена в отечественных и зарубежных исследованиях неоднозначно. В рамках нашего исследования мы рассматриваем наиболее общее определение, представленное в словаре «Современная западная философия»: повседневность — это социокультурный жизненный мир, предстающий в функционировании общества как «естественное», самоочевидное условие человеческой жизнедеятельности
Одной из ее важнейших характеристик, по мнению А. Шюца, является интерсубъективность: мир повседневной жизни «интерсубъективен, так как мы живем среди других людей, нас связывает общность забот, труда, взаимопонимание»
Главное условие существования повседневной реальности, по П. Бергеру и Т. Лукману, — это взаимодействие людей, а ее прототип — ситуация восприятия другого «лицом к лицу»
Как отмечает Т.Б. Мойсеева, большинство исследователей этого явления,
понимая повседневность как будничность, противопоставляют ее досугу и всему
праздничному и считают, что происходящее в жизни человека должно быть воспринято как тривиальное, серое и скучное
Подобные высказывания заставляют задуматься о месте юмора в жизни человека, действительно ли он является частью нашей повседневной жизни или нет (ведь, как правило, юмор привыкли относить к досугу).
М.М. Бахтин, рассматривая карнавальную культуру, противопоставлял
«необозримый мир смеховых форм и проявлений» официальной (церковнофеодальной) и серьезной культуре средневековья
Иначе говоря, он исключал смех из повседневной жизни средневекового общества. Но, безусловно, ключевое слово здесь — «средневековье», как уже отмечалось выше, эпоха Средневековья отличалась резким неприятием смешного, и в это время не было привнесено в науку о юморе ничего нового.
Что же касается современного общества, то, вопервых, юмор выходит за рамки культурнодосуговых мероприятий, пронизывая практически все сферы жизни человека и являясь своеобразным средством взаимодействия различных субъектов общественных отношений (что является одной из важных характеристик повседневности), а, вовторых, как отмечает Е.И. Тарутина, отдых и развлечения, лишь в наши дни стали неотъемлемой чертой повседневной жизни
Ввиду вышесказанного, юмор с полным основанием может считаться элементом повседневности в современном обществе.
Юмор выступает и средством примирения, урегулирования и сохранения социальных ценностей, являясь важным элементом культуры, в том числе культуры политической. Политическая культура, будучи частью, определенной сферой
культуры, вырабатывающей представления о цивилизационных формах политического процесса и оценки уровня его развития , не могла не подвергнуться влиянию юмора.
Основу политической системы любого общества составляют органы государства, политические партии и движения, деятельность которых непосредственно связана с политикой, преследующие четко выраженные политические цели. Особая роль принадлежит государству, его органам и структурам. Но не только профессиональные политики являются субъектами политической системы. Всякий человек в своей сущности есть, как писал Аристотель, «политическое животное»
В качестве субъектов политической жизни все люди делятся на элиту и массы, администрацию и общественность, политические партии и избирателей
Исходя из такого разделения общества, можно говорить о юморе непосредственно политиков и юморе «массовом», обыденном, повседневном. Последний может быть напрямую не связан с политикой, но он выражает взгляды людей, их отношение к другим людям, к той или иной сфере жизни, в том числе и политической, и обществу в целом.
С одной стороны, политика является «вечным» предметом высмеивания. С другой стороны, она формирует юмор. Политический юмор можно встретить во всех средствах массовой информации и в самых различных жанрах: мультфильмах, комиксах, анекдотах, граффити, пьесах, рассказах, романах, фильмах и т.д. Информация, представленная в юмористической форме, имеет больше шансов быть воспринятой, нежели информация в виде обычных новостей. Будучи одним из самых действенных способов воздействия на аудиторию, юмор получил необыкновенно широкое распространение во всем мире. В политической культуре юмор становится неотъемлемой чертой. Овладение им является необходимым условием успешности публичных выступлений. Еще Цицерон в своем
диалоге «Об Ораторе» заявлял, что это важная часть ораторского искусства:
«…острота разбивает, подавляет, унижает, запугивает и опровергает противника»
Многие современные исследователи и составители политических речей подчеркивает необходимость умения использовать юмор (Пегги Нунан, Фрейзер Зейтель, Марк Кац, З.В. Савкова)
Для оратора чувство юмора является профессиональным качеством. При этом неудачная шутка может иметь весьма неблагоприятные последствия для политика. Когда же политик сам становится предметом шуток, это, как правило, является показателем того, что он находится на закате своей карьеры. Впрочем, есть и другое мнение: анекдоты сочиняют про политиков, которых любят. Отсутствие «народных» анекдотов о политическом лидере — это тревожный для него сигнал.
Оратор, умеющий правильно применять его, легче овладевает вниманием аудитории, располагает к себе людей, создает атмосферу дружелюбия, доверия, душевной близости, оживляет выступление, облегчает восприятие речи, становится понятнее людям. Этот эффект можно объяснить тем, что потребность в смешном — это вечная потребность человека. Смех — показатель душевного здоровья, он помогает преодолевать трудности.
Как уже отмечалось, одним из наиболее сложных вопросов в истории является вопрос о происхождении юмора, который до сих пор нельзя считать решенным. То же самое можно сказать и о проблеме происхождения политического юмора. Люди самых разных политических убеждений любят смеяться над шуткой, потому что они освобождаются (на бессознательном уровне, как утверждают фрейдисты) от агрессии или находят какуюто несообразность, несоответствие. Весьма оригинальной представляется теория происхождения политического юмора антрополога Грегора Бентона. В эссе «Истоки политического
анекдота», опубликованном в “Humour in Society: Resistance and Control”, он выражает мнение о том, что политические анекдоты являются мощным передатчиком популярных настроений в обществе, где это настроение не может найти официально санкционированного выхода
Основной идеей его работы является предположение о том, что еврейский юмор выступает в качестве своего рода прототипа политического юмора. Он считает, что дискриминации и преследования, и то, как с ними справляться, являются предметом бесчисленных традиционных еврейских анекдотов, которые представлены в различных формах, и эти же формы встречаются и в типичных политических шутках. В доказательство Бентон приводит ряд еврейских анекдотов и политических анекдотов, которые показывают, насколько эта связь сильна. Он приводит политический анекдот, являющийся модификацией анекдота, который был сочинен в гетто:
An advert in a Bucharest newspaper: “Swap high level of ideological training for geographically favorable location” (The original Jewish joke was: “Swap several centuries of history for a little geography”)
Объявление в газете в Бухаресте: «Меняю высокий уровень идеологической подготовки на географически выгодное положение» (исходный еврейский анекдот был следующим: «Поменяю несколько столетий истории на немного географии») (перевод предложен автором).
Предположение Грегора Бентона может быть подкреплено и тем, что политический анекдот имеет такую же функцию, какая была и у еврейской шутки — он помогает избавлять людей от напряжения и устанавливает некую стабильность. Он смягчает удары и создает «иллюзию сладкой мести», но его влияние длится до тех пор, пока он вызывает смех. И этот аспект «свежести шутки» является очень важным.
Американский исследователь Алан Дандес видит истоки политического юмора в политической и эмоциональной обстановке в той или иной стране. Люди, как правило, шутят над тем, что их беспокоит. Так, в Соединенных Штатах обес
покоены гендерными противоречиями (и в Америке принято шутить на эту тему), в то время как люди в Восточной Европе (точнее, до падения коммунизма) были, по мнению Алана Дандеса, обеспокоены жестокостью и репрессиями политических режимов. Таким образом, можно сказать, что юмор выступает своеобразным средством борьбы с репрессиями — сексуальными и политическими
И, нужно отметить, средством наиболее мягким. Как указывает А.В. Дмитриев, политический юмор служит примером своеобразной сублимации агрессии и, следовательно, относительно безопасным высвобождением накопившейся агрессивности по отношению к высшей власти , что является проявлением одной из важнейших функций юмора в политической коммуникации — функции облегчения, снятия напряжения. Шутки являются ответом на напряженность жизни в тоталитарном режиме, так как диктатор стремится контролировать каждый аспект жизни в том обществе, в котором он находится у власти.
В политических кампаниях юмор используется, чтобы указать на какието несоответствия и недостатки. Президент США Рональд Рейган однажды с юмором указал на трудности борьбы с преступностью: «У нас есть технологический гений, который позволил отправить астронавтов на Луну и привести их благополучно домой. Но у нас возникают проблемы с тем, чтобы обеспечить нашему гражданину безопасную вечернюю прогулку по парку» (перевод предложен автором)
Помимо этого, важнейшими функциями политического юмора является
уравнивающая функция, функции идентификации, разъяснения, принуждения, дифференциации и интеграции, о которых речь уже шла выше. Юмор разрушает иерархические социальные барьеры между людьми, делает политиков «ближе к народу». Юмор позволяет нам идентифицировать себя с человеком, который шутит, что является очень важным качеством юмора, особенно при политической агитации. Юмор помогает преобразовать взгляды политиков в запоминающиеся
фразы. Юмор способствует соблюдению существующих норм, посредством тонкой критики отклонений от них, высмеивая то, что вам не нравится. Функция дифференциации в политической сфере проявляется, когда политики или комментаторы противопоставляют себя и свои мнения мнениям других людей. Наличие чувства юмора является одним из важнейших условий вхождения в большинство социальных групп.
Здесь также можно говорить и о социализирующей функции политического юмора. Юмор обеспечивает не только вхождение индивида в общество и принятие его норм и законов, но и определенную гибкость в трактовке этих норм. Например, политический юмор приобщает ребенка к миру взрослых и политических отношений и одновременно учит противостоять официозу, предполагая возможность существования иной точки зрения. Более того, юмор позволяет нам понять, что политики — это такие же люди, с теми же проблемами, что и у нас, с такими же интересами и желаниями. Юмор, насмешка всегда снижает, превращает политика в обычного, рядового человека, которому присущи недостатки и пороки. Юмор лишает иллюзий и страха, делает политиков ближе к народу, предотвращает их восхваление и возвышение. Он знакомит с политическими деятелями и, тем самым, позволяет людям судить о них более реалистично. Смех также вызывает чувство дружеского отношения, единства — мы чувствуем себя близкими с теми людьми, которые смеются над шутками, кажущимися нам смешны
ми.
Как отмечает Мирослав Кошелюк, смеховое начало сокращает дистанцию между властью и народом. В то время как власть стремится ее увеличить, «снизу» идет обратное стремление — дистанцию сократить, приблизить власть к себе, ее заземлить. И смех, таким образом, — своеобразная форма коллективной защиты от неприятных переживаний, основанная на неожиданном ракурсе восприятия
Проследив, как «политики» воздействуют на «массы» посредством юмора,
хотелось бы добавить, что политический юмор может иметь и обратный эффект, т.е. оказывать воздействие «руками масс» на самих «политиков». Он играет большую роль в мобилизации общественного мнения и, путем принижения власть имущих, делая их предметом смеха, способствует сопротивлению и даже политической революции. Как заметил Джордж Оруэлл, «каждая шутка — это крошечная революция» (перевод предложен автором)
Может показаться, что юмор не имеет большого политического влияния, но его можно назвать подрывной силой большого значения. Он используется как средство сопротивления тех, кто живет под властью авторитарных режимов, и в то же время объединяет людей против руководящей структуры власти и дает им общее чувство идентичности.
Чтобы рассмотреть вопрос о воздействии «масс» на политику посредством юмора, мы обратились к системе политических культур (в демократическом обществе) Аарона Вилдавского, представленную в его эссе «Условия плюралистической демократии, или Культурный плюрализм значит больше, нежели функционирование одной политической культуры в стране». Согласно его концепции, важными для людей являются такие вещи, как сосуществование с другими людьми, принадлежность к той или иной социальной группе, количество предписаний, которым им необходимо следовать, и т.д. Группы бывают сильными и слабыми в зависимости от границ, отделяющих их от других. В группах с сильными границами решения принимаются для группы в целом, со слабыми — для отдельных лиц или семей. Количество предписаний показывает количество
норм поведения в группе
Вилдавский выделяет четыре политические культуры, в соответствие с ко
торыми обывателей можно разделить на следующие группы:
1. фаталисты: слабые границы, много предписаний;
2. конкурирующие индивидуалисты: слабые границы, мало предписаний;
3. иерархическая элита: сильные границы, много предписаний;
4. эгалитарная (уравнительная): сильные границы, мало предписаний.
Иными словами, возможны только четыре образа жизни: фаталистический, индивидуалистический, элитарный и эгалитарный. Эти культуры отличаются своими ценностями, представлениями о человеке и его месте в обществе. Каждая из этих культур имеет определенные признаки. Например, элита верит в стратификацию (расслоение), но у нее возникает чувство незначительного обязательства перед теми, кто ниже них. Конкурирующие индивидуалисты верят в рынок и рискуют, подчеркивая важность инициативы для личной выгоды. Представители эгалитарной культуры подчеркивают, что люди равны с точки зрения их потребностей, и постоянно критикуют как элиту, так и индивидуалистов за то, что они недостаточно делают для фаталистов, которые в той или иной степени отказались от экономической системы и верят, что удача является определяющим фактором в жизни. Хотя группы часто находятся в оппозиции, все они нуждаются друг в друге. Если бы не было фаталистов, «уравнители», например, не имели бы группы, которую они могли бы критиковать; у иерархической элиты и индивидуалистов не было бы группы, над которыми они могли бы возвышаться.
Теория коммуникации говорит нам, что группы склонны искать материал (телевизионные шоу, спектакли, фильмы, различный юмористический материал), который усиливает их взгляд на вещи, поддерживает и утверждает их системы ценностей. И они, как правило, стараются избежать того, что может вызвать диссонанс или позволит им усомниться в своих убеждениях
Ситуация осложняется тем, что люди в данной политической культуре иногда меняются и могут искать материал, оправдывающий их перемещение в другую политическую культуру. Предположим, что у нас есть четыре политические культуры и что каждый принадлежит к одной из них. Индивидуалисты, элита, «уравнители» и фаталисты, согласно теории коммуникации, будут искать наиболее благоприятные шутки и юмор, поддерживающие их позиции, и при этом избегать
юмора, способного поставить их под сомнение.
Таким образом, можно предположить, что шутки всегда содержат какойто политический аспект, даже если они и не имеют дело с политикой как таковой. То есть предмет шутки может и не быть политическим, но система ценностей и отношение, выраженные в ней, подтверждают и укрепляют убеждения только одной из предложенных четырех политических культур. Если шутка опровергает власть, она поддерживает убеждения эгалитарной культуры. Если она высмеивает
«низшие слои» и «уравнителей» (марксистов, социалистов, социальных работников, коммунистов и т.д.), она, как правило, принадлежит элите, а если показывает, что общество является иррациональным и основанным на случайности и везении — фаталистам. Следует отметить, что шутка получает наибольший резонанс у той группы людей, чью политическую культуру она поддерживает, и приносит некое расстройство другой группе людей, являющихся членами иной, противоположной политической культуры. Все это, конечно, происходит, по большей части, на бессознательном уровне. Люди специально не устанавливают фильтры, через которые они пропускают шутки и юмор, хотя в некоторых случаях за них это делают культура и традиции. Например, в случае с культурой, где подчеркнуто уважают и почитают людей старшего возраста, люди не находят смешными шутки, касающиеся свекровей и тещ.
Также необходимо добавить, что шутки очень часто бывают довольно сложными, с применением различных юмористических методов, так что люди из разных политических культур могут смеяться над разными частями данной шутки. Хотя предметом шуток не обязательно является политика и политики, они имеют прямое и очевидное отношение к одной из четырех политических культур. При этом шутка, которая обращена к члену одной политической культуры, может высмеивать любую из трех других политических культур. Рассмотрим примеры шуток каждой из четырех предложенных политических культур. Следует отметить, что, ввиду политкорректности, нам хотелось бы избежать обращения к шуткам, которые в той или иной степени затрагивают российскую политическую систему, поэтому в диссертации представлен, в основном, анализ примеров из американского юмора.
Юмор «элиты»:
Большую популярность, например, в американской культуре получили анекдоты о реднеках (“redneck”— «красная шея» — указание на загар, обусловленный работой под открытым небом) — жителях провинциальной глуши:
— В чем разница между ковбоем и реднеком?
— Ковбой растит скот, а реднек за этим наблюдает.
Эмили скоропостижно умерла на кухне. Ее муж, реднек Бубба, звонит - Оператор спрашивает адрес. «В конце Eucalyptus Drive», — отвечает Бубба. Оператор просит продиктовать название улицы по буквам.
Длинная пауза, после которой Бубба ставит условие: «Значит так, я отвожу покойницу на Дубовую улицу, там вы ее и заберете».
— Как вы узнаете, когда техасские реднеки женаты?
— Если они холостые, то табачные плевки с одной стороны их траков, если женаты — с обеих
Считается, что реднеки неграмотны, некультурны, живут в замкнутой общине и пьют самогонмуншайн. В этих шутках как раз и отражается это сложившееся мнение. Высмеивая глупость, неграмотность и невежественность реднека, мы смотрим на него как бы с позиции «сверху». Это наглядный пример того, о чем писал Томас Гоббс: весь юмор основан на превосходстве и чувстве
«внезапной славы», которые возникают у нас, когда происходит нечто позволяющее возвыситься над другими, или над прежними нами
У реднеков нередки близкие кровные браки, женитьбы на несовершеннолетних, что также находит свое отражение в шутках:
— Ты слышал, реднек из Южной Каролины после своей смерти оставил женушке большое наследство?
— Да, но сколько его еще дожидаться! Вдове только четырнадцать.
— Ты слышал о новом бракоразводном законе в Северной Каролине?
— Да, но разведенные попрежнему остаются братом и сестрой
Отсталость и замкнутость общины этого слоя населения точно так же подвергается здесь высмеиванию, определенно, с чувством некоего превосходства.
Юмор эгалитарной культуры
Шутки эгалитарной культуры высмеивают и критикуют элиту или конкурирующих индивидуалистов. Таковы шутки о бизнесменах, политических деятелях, аристократах, звездах кино и других знаменитостях, высмеивая которых (и выставляя таким образом их недостатки и оплошности напоказ), представители данной политической культуры — «уравнители», ставят их в один ряд с другими людьми, иными словами, «уравнивают». Следующая шутка существует в нескольких модификациях: она рассказывается как о президенте Рейгане, так и о судье О’Коннор и других членах Верховного суда США.
President Reagan and Nancy go to a restaurant for lunch. The waiter asks Nancy Reagan for her order first. “I’ll have grilled salmon and a cup of coffee,” she says. “What about the vegetable?” asks the waiter. “He’ll have the same thing.”
.
Президент Рейган и его жена Нэнси пошли в ресторан. Официант в первую очередь принимает заказ у Нэнси Рейган. «Мне, пожалуйста, лосось на гриле и чашку кофе», — говорит она. «Как насчет овощей?» — спрашивает официант. «Он будет то же самое» (перевод предложен автором).
Эта шутка намекает на возраст Рейгана и предполагаемое отсутствие жизненных сил, т.к. он был известен тем, что засыпал на заседаниях правительства и был любителем подремать, вместо того, чтобы проводить большую часть дня в Белом доме.
Также существует большое количество каламбуров, являющихся яркими
представителями юмора эгалитарной культуры. Приведем несколько примеров: The new undersecretary to the colonies! Onslow appointed! — Hum! Did business go very fast? That we must get Onslow?”
Назначили нового замминистра, по фамилии Онслоу. — А что, делопроизводство шло слишком быстро?
Данный каламбур построен на основании созвучия слова “slow” (которое выступает антонимом к “fast” (англ. быстро), за счет чего и образуется комический эффект) с фамилией заместителя министра.
— Monica accused Clinton of humbugging.
— Rather, of bumhugging
— Моника обвинила Клинтона в обманывании.
— Скорее уж в обнимании
(Humbug — надувательство; bum — разг. задница, hug — заключать в объятия.)
В этом каламбуре нашел отражение известный скандал по поводу любовной связи Моники Левински и Билла Клинтона.
Примерами эгалитарного юмора служат также американские шутки, объектами которых выступают так называемые “WASP” (WASP — White AngloSaxon Protestant — обеспеченный белый американец):
— Как WASP сделает предложение?
— Он спросит: «Как ты отнесешься к идее быть похороненной в нашем фамильном склепе?»
Можно предположить, что в данном анекдоте высмеивается снобизм, доставшийся WASP’ам в наследие от англичан, т.к. слишком большое внимание они уделяют семейным ценностям и реликвиям.
— How many WASPs does it take to change a light bulb?
— Two. One to call the electrician and one to mix the martinis
— Сколько WASP’ов нужно, чтобы сменить лампочку?
— Два. Один — чтобы приготовить мартини, а второй — чтобы позвонить электрику
Как правило, высмеивается их неприспособленность к этой жизни: они, будучи хорошо обеспеченными, привыкли к тому, что за них всю черную работу выполняют другие люди.
Юмор индивидуалистов
Шутки конкурирующих индивидуалистов высмеивают элиту, уравнителей или фаталистов или поддерживает ценности индивидуалистов за счет других.
Two businessmen were attending a meeting at a mountain resort and were roommates in the same cabin. One evening they heard some scratching outside the door. One went over to look, came back, and started putting on his running shoes. “What’s going on?” asks his roommate. “There’s a giant bear outside, who looks so hungry that he’s going to smash his way into this cabin.” “Well,” says the other man, “why put on sneakers? You can’t outrun a bear. ” “That’s true,” says the man, “but all I need to do is outrun you”
Два бизнесмена были на официальной встрече на горном курорте
и оказались соседями по комнате. Однажды вечером они услышали какойто скрип за дверью. Один подошел, чтобы посмотреть, вернулся и начал надевать кроссовки. «Что происходит?» — спрашивает сосед по комнате. «За дверью огромный медведь, который выглядит таким голодным, что кажется, он проломится в комнату». «Но, — говорит другой человек, — зачем ты надеваешь кроссовки? Ты же не сможешь обогнать медведя». «Это правда, — отвечает сосед, — но все, что нужно сделать, это обогнать тебя» (перевод предложен автором).
Здесь мы видим: ценности конкурирующих индивидуалистов выделены и усилены. Первый человек бегает быстрее, чем его сосед по комнате, и таким
образом, логика подсказывает нам, что ему удастся уйти от медведя. Нет никакой необходимости прилагать огромные усилия в безнадежных попытках убежать от медведя, пока есть ктото другой, кого легко можно обогнать.
Lying on his deathbed, the rich old man calls to his longsuffering wife. “I
want to take all my money with me,” he tells her. “So promise me you’ll put it in the casket.”
After the man dies, his widow attends the memorial service with her best friend. Just before the undertaker closes the coffin, she places a small metal box inside.
Her friend looks at her in horror. “Surely,” she says, “you didn’t put the money in there.”
“I did promise him I would,” the widow answers. “So I got it all together, deposited every penny in my account, and wrote him a check. If he can cash it, he can spend it”
На смертном одре богатый старик говорит своей намучившейся с ним молодой жене: «Я хочу забрать все мои деньги с собой в могилу. Обещай, что ты положишь их мне в гроб».
На похоронах вдову сопровождает ее лучшая подруга. Перед тем как служителю закрывать гроб, вдова кладет туда маленькую металлическую коробку. Подруга в ужасе спрашивает: «Неужели ты положила туда деньги?»
«Ну, я же ему обещала, — отвечает вдова. — Я взяла его деньги и положила все до последнего пенни на мой счет в банке, а ему выписала чек на всю сумму. Пусть забирает, когда сможет» (перевод предложен автором).
Данную шутку тоже можно отнести к юмору индивидуалистов, которыми выступают как муж, так и жена, для которых забота о собственной выгоде выше всех других человеческих ценностей.
Юмор фаталистов
Юмор фаталистов включает шутки, которые показывают, как важны удача и случайности в расположении вещей, или которые высмеивают элиту, индивидуалистов и представителей эгалитарной культуры, показывая, что они глупы или получили свой статус благодаря связям, случайному рождению и тому подобное.
A social worker sees a bum and tries to convince him to go to work. “Why should I work?" asks the bum. “To make some money," replies the social worker. “What will I do with the money?" asks the bum. “You will become independent and when you make enough money, you won’t have to work anymore." “But I don’t work now," said the bum335.
Социальный работник видит бомжа и пытается убедить его наняться
на работу. «А зачем мне работать?» — спрашивает бомж. «Чтобы заработать немного денег», — отвечает социальный работник. «Что я буду делать с деньгами?» — спрашивает бомж. «Вы станете независимым, а когда вы заработаете достаточно денег, вам уже не придется работать». «Да я и сейчас не работаю»
Здесь представлен человек, занимающий низший слой социальной лестницы. Какой смысл в том, чтобы идти работать для того, чтобы располагать свободным временем, когда у вас уже есть свободное время, как у бомжа? У вас, конечно, не будет денег, чтобы покупать роскошные вещи, но данная шутка избегает этих случаев, сосредоточившись исключительно на вопросах свободного
времени.
Company President: It was a difficult decision to make. Thirty people applied for the job of vice president, and I could only pick one. I selected the best person for the job based on his outstanding qualifications. It’s Mr. Jason Morgan. What do you say to that, Mr. Morgan?
Mr. Morgan: Yahoo! Thanks, Dad!
Президент компании: Это было очень трудное решение. 30 человек претендовали на должность вицепрезидента, и я мог выбрать только одного. Благодаря выдающимся способностям это место занял мистер Джейсон Мор
ган. Что вы скажете на это, мистер Морган?
Мистер Морган: Ура! Спасибо, пап!
Торжественная речь президента компании о назначении вицепрезидентом одного из претендентов «благодаря выдающимся способностям» звучит абсурдно, когда мы узнаем, что эту должность занял его сын — по ответной речи которого ничего нельзя сказать о его непревзойденных способностях. В этой шутке высмеивается элита, в жизни которой всё определяют связи и случайное рождение: ведь для того, чтобы достичь такого высокого положения, как принято считать, им нужно лишь появиться на свет.
Эти примеры наглядно показывают, как в юморе представителей четырех политических культур выражены их взгляды и отношение к различным сферам жизни и общества, в том числе сфере политической. «Политики», хорошо ориентирующиеся в «массовом» юморе, легко могут уловить общее настроение общества, понять, что ему необходимо в тот или иной временной период, изменить то, что не нравится, что его не устраивает. Юмор является своего рода «индикатором» общественного настроения. Таким образом, воздействие «масс» на «политиков» посредством юмора, будучи косвенным, выражает социальный заказ — то, на что политики могут опираться и в соответствии с чем могут выстраивать свою дальнейшую деятельность и тактику принятия решений. Можно также говорить об обратном эффекте юмора: массы, воздействуя опосредованно на «политиков», могут повлиять на свою дальнейшую судьбу, изменить свою жизнь «руками политиков», принимающих те или иные решения в соответствии с социальным заказом, выраженным в «массовом» юморе.
